– Как твой артрит?

– Bene, grazie - хорошо, спасибо. Начнем?

– Sì - да.

– In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti - Во имя Отца и Сына и Духа Святого, — сказал он, и мы оба сделали крестное знамение. – Аминь.

Я склонил голову.

– Благослови меня, отец, ибо я согрешил. Прошло три года и четыре месяца с моей последней исповеди. — Это было сразу после того, как я узнал о смерти своей жены. Я пришел глубокой ночью и поднял Валерио с постели, чтобы он выслушал мою исповедь, желая очистить свое сердце от вины и печали. Это не помогло.

– Наш любящий и милосердный Бог всегда готов выслушать твои грехи, сын мой. Уповай на Его прощение.

– Я убил человека двадцать минут назад.

Отец Валерио деликатно прочистил горло. Но это было не первое убийство, в котором я признался, и не последнее. Он спросил:

– И ты раскаиваешься, сын мой?

Я чуть не рассмеялся.

– Давайте покончим с этим, отец, и я пойду своей дорогой. И помни, ты меня не видел. Если ты кому-нибудь расскажешь, твой ошейник не спасет тебя от моего возмездия.

Я вышел через несколько секунд, моя душа была спасена.

Глава девять

Джиа

День клонился к вечеру, и я поняла, что мне нужно убираться с этой яхты.

Энцо был расстроен. Долбаное одеяло довело его до крайности. Он хотел держать меня взаперти, голую и замерзшую, чтобы он мог унижать и пытать меня. Никто не мог сказать, что произойдет, если я останусь.

Вчера корабль повернул, и солнце появилось с другой стороны яхты. Это означало, что мы направлялись обратно к итальянскому побережью. Почему?

Энцо ни за что не передумал держать меня в плену, так что, должно быть, произошло что-то еще. Какова бы ни была причина, я была благодарна. Ближе к Италии означало ближе к помощи, ближе к моей сестре и ее влиятельному мужу. Если бы я только могла каким-то образом вернуться на итальянскую землю, все, что мне нужно было сделать, это прошептать имя Фаусто, и я бы получила убежище, мгновенно защищенное от того, что планировал Энцо.

Но это означало залезть в воду.

Я не был уверена, что смогу это сделать, но какой у меня был выбор? Я не мог здесь оставаться. Может быть, я смогла бы найти где-нибудь на борту небольшую байдарку или плот.

Разговор с Сесилией ничего мне не дал, поэтому вместо этого я наблюдала. Я наблюдала за ее привычками и манерами, за порядком ее визитов, выискивая слабое место. Все, что я могла использовать, чтобы освободиться, даже просто шпильку, которую я могла бы украсть с ее головы.

К сожалению, женщина оказалась проворной и деловитой. Никаких заколок для волос или скрепок, которые я могла бы использовать, чтобы попытаться взломать замок на клетке. Она держала меня на мушке все время, пока я была вне клетки, и никогда не оставляла меня одну, даже чтобы сходить в туалет.

А потом мне улыбнулась удача.

Ближе к вечеру она отвела меня в ванную, когда раздался стук в дверь. Сесилия оглянулась через плечо.

– Оставайся здесь, — приказала она и исчезла.

Черт возьми. Я была одна.

Я зналазнала, что мне осталось недолго. У меня не было времени искать оружие или готовиться, поэтому я сделала единственное, что пришло мне в голову в тот момент. Я сняла со стены рулон туалетной бумаги, раздвинула металлическую трубку и выдернула пружину. Я не была уверена, что смогу спрятать его в руке так, чтобы она не заметила. Когда я попыталась сжать его, пружина выскользнула из моей хватки и упала на пол.

Я напряглась, затем бросилась к крошечному кусочку металла. В панике я сунула его в рот. До тех пор, пока она внезапно не решит, что хочет поговорить со мной, со мной все будет в порядке.

Мои руки дрожали, когда я собирала хитроумное устройство обратно, молясь, чтобы оно продержалось достаточно долго, чтобы обмануть Сесилию. Потом я покраснела и пошла мыть руки.

Сесилия вернулась и оглядела меня. Металлическая пружина причиняла боль моим деснам, но я молчала. Мне это было нужно, чтобы сбежать.

Как и следовало ожидать, Сесилия ничего не сказала, провожая меня обратно в клетку. Как только я оказалась внутри, она поставила тарелку и три бутылки с водой на землю, затем заперла замок. Как только она вышла из комнаты, я кашлянула в ладонь на камеру и незаметно вынула пружину изо рта. Я положила его ненадолго под бедро, на случай, если кто-то наблюдал за мной.

Я уже много лет не вскрывала замок. Надеясь обнаружить что-нибудь скандальное, например, деньги моего отца или наркотики, я научилась вскрывать замки еще подростком, но находила только коробки со скучными бумагами и старую мебель. Поговорим о разочаровании.

Я доела свой ужин и выпила всю воду. Когда я сбегу, мне понадобятся мои силы. Мой страх перед океаном и неумение плавать привели к тому, что мне пришлось найти спасательный круг или что-нибудь плавающее, прежде чем я смог выбраться на берег. Одному Богу известно, сколько времени это займет, но я должна была быть готова.

Тянулись минуты. Сесилия вернулась, чтобы убрать пустую пластиковую тарелку и налить мне еще воды. Я решила подождать, пока все на борту лягут спать.

Когда все стихло, я нагнулась, держась спиной к камере, и начала свои манипуляции с пружиной. Мне нужно было, чтобы металл был как можно более ровным, чтобы открыть замок. Затем я разломала металл пополам. Это была трудная работа, но мне нужно было всего два маленьких кусочка. Как можно небрежнее я согнула одну из частей так, чтобы получился угол в 90 градусов. К тому времени, как я закончила, мои пальцы болели и саднили, но я сделала это. Теперь у меня была отмычка и инструмент для натяжения.

Проблема была в камере. Скрывать простые движения спиной - это одно, а вскрывать замок - совсем другое. Вито сказал, что только Энцо следил за моей камерой наблюдения, но он не мог смотреть ее всю ночь. В какой-то момент этому человеку нужно было поспать. Мне просто пришлось бы рискнуть. Какой еще был выбор?

Затем я услышала слабые звуки басов. Смех - женский смех. Черт возьми. Парни Д'Агостино устраивали там вечеринку с кисками?

Мои губы скривились в усмешке. Это было идеально. Надеюсь, какая-нибудь девчонка отсосала Энцо, и он не заметит моего побега, пока не станет слишком поздно, идиот.

Я подождал еще немного. Мне нужно было, чтобы они были пьяны и отвлечены. Возбужденные, голые и одинокие. Поэтому я слушала и ожидала, давая им столько времени, сколько нужно. Потом я принялась за работу.

Замок на клетке был из тех, что можно купить в хозяйственном магазине, но это был тот же самый, который мой отец использовал на своем винном шкафу в Торонто. Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы вспомнить, как управляться с булавками. Как только они были на месте, я повернула инструмент для натяжения, и замок открылся. Черт возьми, да!

Я выскользнула из клетки так тихо, как только могла. Я закрыла глаза и сосредоточилась на своем дыхании. Я приготовилась к тому, что в любой момент меня обнаружат, Энцо ворвется, как бык, и швырнет меня обратно в клетку.

Никто не вошел.

Насколько я могла судить, Сесилия не заперла дверь каюты, когда уходила. Они, вероятно, думали, что замка на клетке будет достаточно, чтобы удержать меня. Или, может быть, у этой двери не было замка снаружи. Я не знала, но я молилась, поворачивая ручку.

Она была открыта.

Черт возьми. Поехали, ублюдки.

Я медленно отодвинула деревянную дверь, заглядывая, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет. Слава Богу, там никого не было.

Обнаженная, я на цыпочках прошла по коридору и поднялась по узкой лестнице. Мне нужно было найти плот так, чтобы меня не увидели и не услышали, и лучшим местом для этого, вероятно, была палуба, ближайшая к воде. К сожалению, судя по шуму, вечеринка проходила именно здесь. Это было слишком рискованно.